Интервью для портала РепортерUA, взятое на фестивале «Джаз Коктебель»
Оригинал публикации
На прошлой неделе завершилась украино-российская часть европейского тура Алины Орловой. Стартовавший в Украине масштабный тур начался с выступления на собравшем пятнадцать тысяч зрителей международном фестивале «Джаз Коктебель», где певица и музыкант выступила в качестве хэдлайнера. Там мы и встретились с Алиной и ее группой.
Алина, в России на вас просто бум, да и на просторах Украины вы – довольно известная молодая певица: говорят, у вас есть своя уникальная история популярности…
- Я не считаю на самом деле, что это какая-то уникальная история. Скорее, это просто стандартная ситуация этого времени, когда есть Интернет, благодаря которому легко можно показать то, что ты делаешь, что является для тебя важным в жизни и на что ты способен. История такая, что мы с друзьями записали как-то мою песню, то есть они помогли мне ее записать, и выложили в Сеть. Люди открыли, послушали – многим понравилось. Я тогда еще училась в школе. Просто кому-то стало интересно мое творчество, и в этом нет ничего удивительного.
Многие что-то выкладывают в сеть, но далеко не всем предлагают серьезную помощь в развитии творчества и выход в люди. Как у вас все закрутилось?
- Это было далеко не сразу, а закрутилось все очень постепенно. Сначала меня просто приглашали на маленькие концерты, а потом ребята, которые хотели заняться моей музыкой всерьез, предложили записать альбом. Это пришло само по себе – естественным образом. Никто никого специально не искал. Я думаю, подробнее вам расскажет барабанщик нашей группы Йонас Нарбутас.
Йонас: Мы услышали Алину как раз тогда, когда открылся наш новый сайт. Алина выложила в сеть пару песен, просто записанных под аккомпанемент пианино на какой-то магнитофон. Мы услышали ее песни и поняли, что они замечательные, и нам непременно нужно найти эту девушку. Кто она? Где она? Мы хотели срочно встретиться с Алиной. Мы нашли талантливую девушку в маленьком литовском городке Висагинасе и предложили ей дополнительно заниматься музыкой после школы, если ей захочется. Мы были очень рады, что Алина откликнулась на наше предложение.
Сегодня вы делаете ту музыку, которая вам нравится. Можете ли вы назвать ее популярной или дать ей свое определение?
Йонас: Возможно, это неадекватно прозвучит, но сегодня авторская популярная музыка все же не является поп-музыкой в общем представлении. Главное, чтобы музыка, которую ты делаешь, была частью тебя и того, о чем ты действительно хочешь сказать в тот или иной момент, а не просто каким-то конъюктурным ходом для завоевания широких масс.
Алина, что нового произошло в вашей жизни за последний год?
- В нашей группе появился еще один новый инструмент, на котором я сама играю, – это аккордеон. Также за год сменился состав группы, а это всегда очень болезненно воспринимается поначалу и влияет на работу группы. Скажем, если появляются ударные, как в нашем случае, то это привносит ярко выраженный ритм. До этого у нас была виолончель, гитара и пиано, а теперь вот еще барабаны – это кое-что уже более конкретное, а не только атмосфера.
Что вдохновляет на создание музыки? Может, это в каждом конкретном случае какой-то толчок?
- Нет. Одного толчка, конечно, не бывает. Думаю, если говорить в общем, то это призвание. Просто хочется это делать и все.
Вы – девушка молодая и привлекательная, но при этом создается впечатление, что не зациклены на вещах. В этом ключе вопрос: как вы вообще относитесь к моде? Носите ли вы какие-то китчевые вещи, которые не присущи большинству?
- У меня есть очень смешная шляпа, которая однозначно не для большинства, по крайней мере я такой не видела нигде. Модной девушкой я бы себя точно не назвала, да и девушкой тоже… Что значит «девушка»? Что значит «человек»? Что касается вещей, то я просто ношу то, что мне интересно и нравится, просто по душе. Я, честно говоря, вообще не знаю, что такое мода.
Алина, вы сказали, что не воспринимаете себя как девушку и человека, а как же идентифицируете себя?
- Нет, это понятно, что все равно я девушка и человек. Я не знаю, как другие люди себя воспринимают, но то, что у меня есть – это мое «Я», которое понимаю и осознаю. Я чувствую жизнь в себе, а все остальное, то есть «девушка», «женщина», «человек», – это что-то другое, уже более объективное для окружающих, наверное, но в то же время и более условное.
Даже самые талантливые молодые музыканты через некоторое, довольно непродолжительное, время чувствуют некую усталость и влияние на свое творчество со стороны коммерческих структур. Вы работаете на широкую публику уже 3 года: не чувствуете усталость?
- Усталость? Наверное, чувствую некоторую усталость на концертах, тем более, что это не так все просто, радостно и романтично, как может показаться со стороны. Я понимаю, что это в принципе большое счастье – то, что я могу заниматься музыкой, делать то, что мне нравится, и жить так, как хотелось бы, но усталость есть, конечно, потому что всегда присутствуют какие-то ожидания. Я сама уже понимаю, что не могу просто что-то делать, а мне нужно думать о том, как правильно и нужно кому-то. Конечно, я стараюсь просто жить и что-то делать. Не брать много на себя и не забивать голову тем, как кто посмотрит и что подумает. Насколько это возможно, я так и делаю.
Для вас в музыке прошлых лет что-то живо? Насколько она на вас влияет, то есть музыка не вашего поколения?
- Конечно, живо. Музыка сама по себе жива, она не умирает, как и чувства. Я не думаю, что раньше было что-то по-другому. Все всегда примерно одинаково в людях, меняются лишь средства для реализации чего-то, подходы, а основа та же. Творцы умирают, но их наследие остается. Впрочем, молодым людям всегда присущ романтизм в связи с прошлым, далекие времена всегда кажутся какими-то особо интересными, необычными, притягательными.
Сегодня вы ощущаете свободу в творчестве или уже чувствуете ту колею повседневной работы, которую просто нужно делать, как чувство долга?
- Я борюсь с этим – с обыденностью, колеей и работой. Пока еще она меня не взяла в оборот.
Приходит ли пустота? Как с ней справляетесь?
- Конечно, бывает, что приходит пустота, как и у всех время от времени. Приходит и уходит, и жизнь продолжается.
По какому принципу вы выбираете чужие песни для исполнения? Как оцениваете, что хотели бы спеть не из своего творчества?
- Еще в музыкальной школе, которую я закончила по классу фортепиано, я подбирала аккорды на любимые песни, искала в них что-то свое, то есть я играла на пиано как на гитаре, аккордовой системой. Мне нравилось тогда исполнять по-своему любимые песни, например, группы «ДДТ» или «Кино». Сейчас я тоже могу их сыграть, но это уже не будет так искренне, как раньше.
Многие музыканты говорят, что искренняя музыка – та, в которой есть чудо. Какие чудеса случались в вашей жизни?
- Жизнь сама по себе – это чудо. Другое дело, что далеко не всегда мы видим ее такой. На вопрос о каких-то конкретных чудесах с ходу очень сложно ответить. Они есть – это факт.
- Нет каких-то конкретных историй. Истории, которые я использую, довольно прерывисты: я хожу, дышу, живу, что-то вижу, складываю, приходят метафоры – так и получаются истории. Не хочется ничего выдумывать дополнительно, чтобы красиво ответить на вопрос, потому говорю, как есть.
Что сейчас происходит с музыкой на вашей родине, какую нишу теперь там занимает ваше творчество?
- У нас в Литве примерно такая же ситуация, как на всем постсоветском пространстве: люди играют и музыка развивается, только не так много групп у нас и исполнителей, как, скажем, в России или Украине, но есть музыканты. Некоторые пытаются выходить сразу на Запад, что, по-моему, не совсем правильно. Что касается того, какое я конкретно место занимаю, то даже не знаю, что сказать. Слушают люди, приходят на концерты. Кому-то моя музыка и пение очень нравится, а кому-то – совсем нет. Некоторые просто не могут терпеть мой голос.
Если бы не было той музыки, которая на вас повлияла, скажем, того же русского рока, то что было бы в вашей жизни?
- По правде, я-то сейчас и не играю русский рок. А если бы чего-то одного не было, то было бы что-то другое.
Что делать молодым людям, чтобы не потерять себя? Как себя вести?
- Да, время такое ритмичное и быстрое, оно сейчас многих просто распыляет. Что делать? Нужно просто от чего-то уметь отказываться и вовремя уходить. Например, я и к Интернету так отношусь, что он может помочь в некоторых случаях, а может и помешать, так что я далеко не всегда обращаюсь к нему.
Вспомните какой-нибудь яркий эпизод из детства, который был связан с музыкой и повлиял на вас, возможно, это была какая-то неординарная ситуация?
- Самое яркое воспоминание, но не самое приятное – это музыкальная школа, в которую я ходила. Это не всегда было легко, к сожалению, как и у других детей. У меня была очень строгая учительница, которая на меня жестко влияла, я очень часто расстраивалась и плакала из-за того, что не удовлетворяю ее требования. В музыкальных школах педагоги вообще очень часто грубоваты. Я всегда старалась и учила, но часто было все не так, как ей хотелось. Так вот был какой-то такой очередной момент, когда я плакала на уроке – учительнице это, конечно, очень не нравилось. В то время, как я в очередной раз горевала о своей нелегкой судьбе, над фортепиано висел портрет Шаляпина. Он был такой веселый, хороший и светлый на этом портрете, что когда я плакала, то невольно просила у него помощи. Я хотела, чтобы он помог мне сыграть то, что я должна была. Я как бы молилась Шаляпину. Ну, это такой пример, возможно, не самый сильный.
Очень интересная история. Какое же главное ощущение детства?
- То, что больше всего помнится из детства и проходит красной линией через весь тот период, – это ощущение безграничной свободы. На самом деле и сейчас это свобода всегда с нами – просто мы ее уже часто не замечаем. Это очень хорошее чувство, когда можешь его вспомнить и реализовать во взрослой жизни, как бы расправив крылья.
Часто молодые музыканты собирают на первый свой альбом самые сливки, а потом, отдав все, истощившись, попадают в тупик кризиса и не знают, что с этим делать. Было ли у вас такое ощущение после записи дебютного альбома?
- Да. Некий кризис был, когда вроде бы нужно было продолжать и записывать второй альбом, а песен нет, и они так и не идут. А делать просто для того, чтобы делать, я не могу, потому что это будет плохо. Я тогда страдала где-то с полгода, а потом я поняла, что нужно просто расслабиться и вообще об этом не думать, а просто оттолкнуть это и забыть, что я должна. Получилось.
Йонас: Я хочу сказать, что, когда Алина записала второй альбом и послушала его, то она его просто выбросила и стала писать третий. Так что второй альбом сегодня – это, по сути, уже третий, учитывая невышедший.
Алина, что вас сейчас волнует как музыканта?
- Все, что только может волновать, что может возбуждать воображение и фантазию.
Ева Миронова, "РепортерUA", фото автора и фестиваля.
